Иван Иванович Рогинцев родился весной 1923 года в Алтайском крае. Семья была большая – восемь детей.
В 1941 году, когда началась Великая Отечественная война, он  был направлен в Московское артиллерийское училище, где обучали воевать новым секретным ракетным оружием.

В звании младшего лейтенанта-ракетчика Гвардейской минометной части Иван Иванович попал на фронт и прошагал дорогами войны до самой Победы. Самые памятные сражения для него – прорыв блокады Ленинграда и штурм Берлина.
С болью в сердце вспоминает ветеран о блокадном Ленинграде: «Этот красивейший город мира Гитлер приказал стереть с лица земли. Замкнув кольцо блокады, фашисты рассчитывали выморить голодом, выморозить его население.
Бойцы на передовой получали по 500 граммов хлеба, рабочие заводов – по 250, служащие и дети – по 125. Эти кусочки суррогатного хлеба зачастую являлись единственной пищей. За великое благо считали поесть студень из столярного клея, суп из лебеды или из сушеных картофельных очисток, нередко заправленных олифой. Но несмотря ни на что город продолжал жить и бороться. Мы готовились к прорыву...
В январе 1943 года его  назначили заместителем командира первой батареи по огневой части, которая получили боевую технику, но это было не то грозное оружие, прозванное в народе «Катюшами», а еще более мощное, окрещенное «Андрюшами». Дальность полета ракет составляла два километра. Вес снаряда – около 100 килограммов, и залп давался не с машин, а металлических конструкций, смонтированных на земле.

Из воспоминаний ...
С наступлением темноты мы стали пробираться к Ленинграду на небольшом пароходике, который двигался по каналу, прорубленному во льду Ладожского озера. Ночью попали под страшную бомбежку: вдруг все вокруг озарилось ярким огненным ливнем. Казавшееся мертвым ледяное поле ожило, и мы, взглянув вверх, увидели на высоте птичьего полета громадные огненные шары. Как выяснилось потом, это были ракеты большой мощности, начиненные фосфором.
Причалив к берегу, стали готовиться к залпу. В 6 часов утра все было готово. «Огонь!». Наша батарея заревела, загрохотала. Огненный смерч, клубы порохового дыма закрыли небо. Ракеты с длинными огненными хвостами устремились ввысь. Залп трудно описать, его надо видеть. Люди преображались до неузнаваемости: если до этого кланялись каждой пуле, и постоянно в глазах стоял страх, то теперь как будто не было смертельной опасности. Все в каком-то азарте кричат, бегают, невзирая на ожоги рук, лица, на ранения от камней, вылетающих из сопла ракеты. Каждый делал свое дело так, как будто всю жизнь только этим и занимался.
9 Мая в День Победы, когда бушевал и ликовал от радости весь мир, Ивану Ивановичу хотелось поделиться радостью с самым дорогим человеком и сказать ей: «Мама! Мы победили, и я остался жив!». Да, он стоит на ступеньках рейхстага, душа поет, сердце бурлит. Он, простой сибирский парень, стоит в центре Европы! У его ног поверженный рейхстаг с развивающимся Красным знаменем на куполе, нашим знаменем!»